Благодаря особому вниманию Главы государства, который поручил усилить социальную поддержку казахстанцев с особыми потребностями и повысить качество жизни, в республике был введен ряд новшеств. Вместе с тем все еще остаются вопросы, на которые нет ответов.
О них мы поговорили в преддверии республиканского Дня инвалидов с руководителем ОБФ и Центра по оказанию помощи детям с инвалидностью и семьям, в которых они воспитываются, «Лучик надежды» Татьяной Кравченко. Работать с несовершеннолетними карагандинцами, нуждающимися в особом подходе, она начала почти четверть века назад. Организация «Лучик надежды» является одной из первых в регионе, которая обратила внимание на проблему жизни детей с инвалидностью.
Сегодня, сравнивая прошлое и нынешнее время, Т. Кравченко отмечает результаты социальной поддержки государства — это выделение финансовых средств, расширение перечня реабилитационных услуг, получение ТСР. Продолжают открываться восстановительные центры и коррекционные кабинеты, оснащенные современным оборудованием.
Но проблемы остаются. По мнению собеседницы «ИК», по-прежнему не хватает кабинетов коррекции. В то же время за последние три года количество детей с инвалидностью увеличилось в разы, и этот факт признан на официальном уровне. Как считает руководитель фонда, происходит это отчасти из-за того, что родители и медики не замечают вовремя задержку развития у ребенка.
— Когда родители приходят за помощью к специалистам с малышом в возрасте до 3 лет, то еще есть возможность определить заболевание, начать лечение и коррекцию. Важно помнить, что с каждым годом взросления ребенка реабилитировать и социализировать его становится сложнее, а после 7 лет это является практически невыполнимой задачей при тяжелой форме заболевания. В первую очередь оплошность допускают родители, которые «стараются» не замечать отставание в развитии малыша. Они приводят примеры своих близких родственников, которые поздно начали говорить или ходить. Процесс затягивается, и в результате ребенку устанавливается инвалидность, — рассказывает Татьяна Кравченко.
Однако есть родители, которые не дают своим детям, получающим лечение, социализироваться. А если быть точнее, то просто не знают, куда идти. В центр «Лучик надежды» порой приводят подростков 15-17 лет, которые совершенно не развиты. Руководитель фонда удивляется, почему некоторые врачи поликлинической службы не направляют таких несовершеннолетних в общественные организации.
— Когда в 2003 году в системе образования открылся реабилитационный центр «Умит», я была уверена, что теперь мы сообща будем работать на социальную поддержку — здравоохранение, образование и НПО. Однако до сих пор у нас не получается взаимосвязь. Для меня идеальным примером был такой: врач в поликлинике советует родителям отвести ребенка в образовательный центр, после чего он направляется в любую общественную организацию, которая является дополнительным сектором в работе государственных учреждений. Потому как каждый, кто столкнулся с очередностью в реабилитационные центры или кабинеты коррекции, знает, сколько месяцев ему предстоит ждать. Теряется время, перестает развиваться ребенок, и в это время могли бы подключиться фонды, которых немало в регионе, — считает Т. Кравченко.
Пока же вопрос остается открытым. Государственных центров и кабинетов не хватает, хотя надо отметить, что число их постепенно растет. Есть еще и развивающие кружки, но они предназначены для здоровых детей.
— Если бы наше общество было полностью толерантным, то малыши с особыми потребностями могли бы посещать их наравне с обычными сверстниками. Но мы еще не достигли такого уровня, — сетует руководитель фонда.
Также, по мнению общественницы, существуют проблемы и в работе портала социальных услуг. Безусловно, его появление необходимо для пользователей, и, главное, он исключает всевозможные коррупционные риски. Однако, как говорит наш спикер, поставщики не всегда понимают, что нужно человеку с инвалидностью.
— К примеру, пользователь заказывает обувь. Зимнюю я называю на «рыбьем» меху, потому что его там почти нет. Между тем поставщики нередко говорят родителям: «Ну, ваш ребенок все равно же не ходит», забывая при этом, что он живой человек, у которого в ногах отсутствует кровообращение из-за паралича, а значит, ноги сразу же замерзнут. Что касается летней обуви, то в этом случае поставщики считают, что инвалиду не нужны красивые ботинки или сапоги. Ну нельзя так относится к людям, — уверена директор центра.
Такая же ситуация обстоит с креслами-колясками. Все те же поставщики не всегда знают, что данный вид ТСР бывает детским, подростковым, взрослым, специализированным для ДЦП. Чаще всего кресла-коляски, которые получают заказчики, — неподъемные и тяжелые.
Еще одним вопросом, который требует решения, является дополнительное образование.
— Через портал социальных услуг дети привлекаются в кружки и секции, но чтобы попасть в них, надо обойти множество специалистов, а в поликлиниках запись к ним бывает раз в несколько месяцев. И вроде бы хорошо, что сделали доступным допобразование, но в то же время существуют барьеры в виде различных справок. То же самое касается спортивных секций: во-первых, их недостаточно для людей с ограниченными возможностями; во-вторых, нет пандусов, шагоходов, подъемников, лифтов, — говорит Т. Кравченко.
Не первый год обсуждается проблема доступа в общественный транспорт. Частично ее решили внедрением инватакси, но им могут воспользоваться не все, а лишь люди с 1 группой инвалидности. Между тем среди людей с ограниченными возможностями немало тех, кто передвигается на костылях, при помощи ходунков и трости, и им тоже надо попасть в аптеки, ЦОНы, магазины и другие значимые учреждения.
Для решения данного вопроса общественница разработала проект по специальному автобусу, который возил бы только пассажиров с бесплатными социальными билетами. С таким предложением Татьяна Кравченко намерена обратиться к руководству города, потому как считает его актуальным и нужным для той части общества, о котором нередко забывают многие.
Самал АХМЕТОВА
