Что общего между домом, где гостил юный Абай, и виллой на острове Оаху?
Где только я за годы своей краеведческой деятельности не находил выходцев из Каркаралы, потомков известных людей. США, Франция, Россия… Вот и 92-летняя Тамара Урецкая в настоящее время живет на Гавайях. Родилась она в знаменитом доме «Под зеленой крышей», который принадлежал ее деду, известному купцу Халиулле Бекметеву. Как известно, в 1848-1850 годах здесь жил отец великого казахского поэта, композитора, просветителя и мыслителя Кунанбая хаджи.
Тамара Мухсиновна появилась на свет в 1930 году. Ее отец был сыном четвертой жены Халиуллы – Гайни. По ее словам, их семья последняя, которая жила в этом большом купеческом доме.
– Маму звали Миассар Фаизова. Она тоже родом из Каркаралинска. Вышла замуж после окончания гимназии, когда ей было 15 или 16 лет. У родителей было семеро детей. Через несколько месяцев после моего рождения отцу сделали операцию по удалению аппендицита, и он сильно заболел. Как объяснили, во время хирургического вмешательства попала инфекция. Тогда уже наступила советская власть. Он, оказывается, ждал, чувствовал, что может что-то плохое случиться. Мы предполагаем, что инфекция попала не случайно, – это было сделано преднамеренно. Когда отец лежал дома, его пришли арестовывать. Увидев, в каком состоянии он находится, эти люди ушли.
– После гонений со стороны советской власти ваша семья покинула Каркаралинск?
– Да, мы уехали. Времена для Бекметевых были опасные. Как рассказывала мама, наша семья построила еще один дом, очень хороший, на реке. Видимо, под дачу. В ночь накануне переезда его кто-то сжег. Брат мамы Магунат, который тогда жил в Алма-Ате, бросил все свои дела, нанял машину, приехал ночью и забрал нас. Он тогда работал агрономом, готовился к защите диссертации. Мы бежали ночью, оставив все. Мама завернула несколько браслетов в мои пеленки. Позже мы извлекали драгоценные камни из браслетов и меняли на рис. О нашем побеге кто-то сообщил властям, и за нами гналась конная милиция. К счастью, им не удалось догнать.
– Наверное, было нелегко в чужом городе…
– В Алма-Ате мы – это мама и пятеро детей – жили в маленькой двухкомнатной квартире дяди, который единственный из многочисленного семейства мамы не был женат. Спать приходилось на полу. Хотелось бы сказать, что его в 1937 году арестовали как шпиона. Одним из обвинений было то, что он однажды нанял машину и куда-то уезжал. Это было, когда он как раз в 1930 году ездил в Каркаралинск, чтобы забрать нас. Был приговорен к 25 годам, 20 из которых провел в Тайшете, где подвергался ужасным пыткам. Об этом он рассказывал, вернувшись из лагеря больным человеком. Тем не менее он все-таки защитил диссертацию и вскоре умер.
Когда дядю Магуната арестовали, маму с детьми выгнали из его квартиры. Помню, какое-то время мы жили в хижине с земляным полом, потом переехали в барак. Было трудно. От плохого питания начались проблемы со здоровьем. Мама устроилась уборщицей в тюрьму. Интересно, что убирала в камере у какого-то иностранца. Он объявил голодовку и отдавал ей свою еду, которую она была счастлива приносить домой. Потом окончила какие-то курсы и устроилась санитаркой в больницу, а детей отдала в интернат. Мне тогда было около десяти лет. Там никто не знал, кто мы такие. Когда у меня там обнаружили музыкальные способности, перевели в специальный музыкальный интернат. Потом я училась в музыкальном училище, затем в Алма-Атинской консерватории по классу фортепиано. С 16 лет начала преподавательскую работу, учила детей музыке часто не за деньги, а за возможность после урока самой позаниматься музыкой на хозяйском пианино, так как своего инструмента у меня, конечно, не было. Тем не менее мне удалось окончить консерваторию.
– Преследовали ли вашу семью в Алма-Ате?
– Мы старались скрывать о своем происхождении. Но когда сестра Камиля поступила учиться в институт, кто-то написал туда письмо, сообщив о том, что она байская дочь, и ее исключили. Вскоре она вышла замуж. Сестра Роза уехала учиться в Москву в текстильный институт, скрыв свою биографию. Когда она вернулась в Алма-Ату и устроилась на работу в Совет министров, кто-то донес, что она лгала о своем происхождении, и это повлекло большие неприятности. И только когда решили следовать постановлению, что дочь за отца не отвечает, ее оставили в покое… Перед смертью отец завещал дать всем детям образование, и мама сдержала данное слово. Брат Гаяз получил юридическое образование, стал известным адвокатом, Ревгат – кандидатом наук. Мама всегда повторяла, что когда я окончу учебу, то она сможет умереть спокойно. Так и случилось – она ушла из жизни в 56 лет, когда я получила диплом.
Советскую власть мы все ненавидели. Наша семья потеряла все: мы росли в нищете, не имели возможности жить вместе одной семьей – было негде и не на что.
– Насколько мне известно, вы снимались в фильме «Девушка-джигит». Хотелось бы услышать подробности.
– Когда была студенткой, в консерваторию пришел помощник режиссера из киностудии, чтобы найти молодую девушку для съемок. Меня пригласили на пробы и предложили небольшую роль. После этого еще раз снимали – на этот раз в киножурнале от студии «Ленфильм». Я там изображала казахскую девушку на сборе яблок и улыбалась на весь экран.
– Расскажите о вашей семье.
– В 1956 году встретила молодого актера Свердловского театра Бориса Урецкого. Он находился в Алма-Ате на гастролях. Мы поженились, и я уехала с ним в Свердловск, где преподавала музыку в училище, а затем стала заведующей фортепианным отделением. Муж занялся кино, работал на Свердловской киностудии – сначала на документальных фильмах, затем вторым режиссером на художественных. В начале 70-х годов перешел работать на «Мосфильм», и мы переехали в Москву. Наша единственная дочь Марина окончила киноведческий факультет во ВГИКе, работала в международном отделе Союза кинематографистов.
У мужа были дальние родственники в Нью-Йорке, Марина мечтала там жить. Когда появилась возможность эмигрировать, мы бросили все нажитое и уехали с двумя чемоданами. В кармане было всего двести долларов – то, что тогда разрешали вывозить. Так в апреле 1981-го мы оказались в США. Поначалу приходилось нелегко. Борис по традиции эмигрантов водил такси, потом занялся бизнесом. К сожалению, в 1991 году его не стало. После этого я жила с семьей дочери, помогала воспитывать внуков. Марина была федеральным чиновником, ее муж – инженером. Сейчас они оба на пенсии. Внуки уже взрослые, зовут их Джеймс и Даниэлла. Месяц назад у меня появился правнук Джексон. Сейчас мы проживаем в прекрасном городе Гонолулу.
Ерлан МУСТАФИН,
краевед
г. Каркаралинск
