(Окончание.
Начало в номере от 24.05.2022 г.)
3 июня 1928 года на работу прибыл приглашенный врач-хирург. Удалось серьезно наладить хирургическую помощь населению. Были приглашены также 15 оспопрививателей, которые должны были сделать 45 тысяч прививок. Было осмотрено 200 школьников, обследован весь город во время скарлатинной эпидемии, а также урочище Кендара и поселок Комиссаровский. Осмотрено во время голода 117 семейств.
Окружной комитет здравоохранения пригласил на работу еще 9 врачей и одну акушерку. Двух человек обеспечили стипендией на время обучения в медицинском вузе, с обязательством по окончании образования служить в Каркаралинском округе. Из болезней наибольшее распространение в то время имел туберкулез. Из 1500 школьников эта болезнь в той или иной форме затронула 65 процентов учащихся. Были распространены и венерические заболевания: сифилис и гонорея. Лечением их занималась доктор Ермекова.
У жителей по реке Токрау наблюдались эпидемии малярии. Отдельные вспышки болезни бывали и в самом Каркаралинске. И все-таки главной причиной смертности являлись простудные заболевания. Окружной комитет здравоохранения налаживал профилактику заболеваний, выплачивал денежные пособия остро нуждающимся, малоимущим жителям. В их числе были три семьи красноармейцев, две семьи инвалидов труда и семь «деклассированных (сосланных) элементов».
В своем отчете М.О. Оспанов отмечал: «Принимая во внимание огромную площадь территории, кочевой быт, малую плотность населения, необходимо централизованным порядком разработать нормы штатов и формы лечебной сети, сделав их достаточно эластичными, чтобы они могли приспособляться к быту населения с его двумя периодами хозяйственной жизни: летним – кочевым и зимним – оседлым».
В этот же период Мухамедия Оспанов готовит перспективный план реорганизации лечебной сети округа. Он не только составляет тщательно продуманную схему, но и приступает к ее реализации. В лице С.И. Кропанина находит деятельного помощника. «Было поручено доктору Кропанину совместно с мастером И.Я. Сметанкиным и инженером С.П. Преферансовым разработать стандартный план строительства степного больничного участка». При этом главные силы были направлены на создание больниц в селе Хорошевском, Кентской волости и Актогае. В Хорошевском под лечебницу отдали саманный церковный дом, в Кенте – каменный дом Кашжана Спанова из шести комнат. В Актогае пришлось строить новое здание.
Больничное строительство шло с большими сбоями. «Есть окружной инженер, но, по существу, его работа инспекторская. Если он даже возьмет на себя производственную работу, то разорваться на 5-6 мест не может. Опытных десятников нет. О квалификации рабочих говорить не приходится. На весь округ 2-3 столяра, 2-3 добрых каменщика. У кого топор из рук не выпадет, тот считается мастером первой степени, а с такими мастерами далеко не уйдешь… Нет лесного склада, строимся из невыдержанного леса, да и такой добывается с трудом. В городе не налажено производство кирпича, извести. Берем их у частника по дорогой цене. Железо, цемент, краска, олифа, стекло, гвозди доставляются из Семипалатинска и тоже через частника. Злой иронией звучат в уезде инструкции о техническом контроле, о дневнике строительства…»
На 1929 год были намечены строительство лечебного пункта в Чубартауском районе, достройка лечебного пункта в Бесобе, капитальный ремонт ряда больниц. Забот у М. Оспанова хватало, но неожиданно он заболел. Сохранилась справка, выданная врачом городской амбулатории С.И. Кропаниным:
«…Мухамедия Оспанов находится на лечении в Каркаралинской городской больнице по поводу туберкулеза легких».
В протоколах Каркаралинского окружного комитета здравоохранения фамилия М. Оспанова встречается до августа 1929 года. Затем его на этом посту сменил Нестеров. Людей, которые знали М. Оспанова, осталось мало, да и жизнь разбросала их по свету. Из Алма-Аты написала мне Г.П. Амосова:
«Оспанов М., когда мы приехали в Каркаралинск, фельдшером уже не работал. Заведовал аптекой. У него работала моя сестра Ирина Павловна. Знаю, что он пользовался большим уважением, был в высшей степени порядочным человеком…»
В.А. Рыбаков в одном из своих писем ко мне написал: «Был в Каркаралинске еще медицинский фельдшер Оспанов Мухамедия Оспанович. Но при мне, сколько я там жил (1923-1927 и 1929-1933 годы), в городе фельдшером он не работал. Наверное, работал на участке, как Бабин и Чигиров. Причиной могло быть то, что он был когда-то алашордынцем. С людьми держался по-разному. В 1931-1933 годах он заведовал аптекой в Каркаралах. Потом жил в селе Никитинка. Там же с 1931 года жил ветеринарный фельдшер Аманбай Чигиров…»
Как мы уже знаем, в Никитинке Оспанов работал до ареста. Сбережен снимок, на котором изображена его многочисленная семья. С семьей Оспановых сфотографировалась и врач Татьяна Михайловна Пашенцева.
Еще один снимок от 13 апреля 1933 года. Он относится ко времени пребывания семьи на станции Красный Аул. Из заявления Менке Оспановой на имя прокурора Восточно-Казахстанской области узнаем, что в момент ареста семья состояла из 8 человек. Трудоспособным был один Мухамедия Оспанов. Чекисты забрали из семьи три фотографии, две книги Абая Кунанбаева, написанные арабским шрифтом (одна за 1909 год) и два охотничьих ружья.
Из тюрьмы г. Усть-Каменогорска Мухамедия Оспанов сумел передать на волю через освобожденного узника письмо на имя И.В. Сталина. Написано оно с достоинством человека, не имеющего вины перед народом и государством.
«Генеральному секретарю ЦК ВКП(б), вождю народов т. Сталину от бывшего управляющего аптекой Уланского района Восточно-Казахстанской области Оспанова Мухамедии.
Заявление.
Я, Оспанов Мухамедия, рождения 1884 года, социальное происхождение – крестьянин-бедняк, образование среднее, по специальности медработник. Родился в Каркаралинском районе Карагандинской области. С 1934 года работал в Уланском районе управляющим аптекой. 20 октября 1937 года арестован Уланским РОНКВД. Первый вопрос следователя: «Вы являетесь членом контрреволюционной национал-фашистской организации на территории Уланского района?» Следователь настаивал признать это обвинение.
Обвинение мне показалось совершенно чуждым, ошеломило, так как я этим вопросом никогда не занимался. Но в силу систематических мытарств, издевательств, ругательств, угроз и бессонных ночей (беспрерывно пять суток исключительно на ногах со сменой в шесть следователей в сутки), я счел нужным, не отдавая отчета, в бессознательном состоянии, с отеком ног от выстойки ложно наклеветать на себя небылицы. Подписал допрос, написанный начальником Уланского РОНКВД Ибраевым, в надежде вскрыть правду перед судом и перед Вами. Подписывая, предпочитал умереть от одного выстрела, чем мучиться при допросе.
Из многих показаний ни одно слово не было записано следователем. Считаю нужным отметить вкратце отдельные моменты допроса. Меня обвиняют во вредительстве, будто я умышленно создавал очереди на амбулаторных приемах, наплевательски относился к венерическим больным, умышленно давал справки колхозникам об освобождении их от работы во время посевной и уборочной кампаний. Обвинение считаю совершенной ложью, ибо я не был заведующим амбулаторией, а заведовал аптекой. Неправдоподобны и другие обвинения.
Обвинения были предъявлены после допроса по статье 58, пункты 3, 7, 10, 11, через день дополнительно по статье 58, пункт 8 – измена Родине.
Исходя из вышеизложенного, прошу Вас затребовать следственный материал на предмет прекращения следствия. В крайнем случае, назначить новое расследование Московскими органами НКВД или НКВД Казахстана, ибо я не чувствую за собой вину и ни за что погибаю.
Мой адрес: КазССР, Восточно-Казахстанская область, тюрьма г. Усть-Каменогорска.
7 ноября 1937 года. Оспанов».
Обращение к «вождю народов» не помогло: 6 декабря 1937 года М.О. Оспанов погиб. Семья об этом долгое время ничего не знала, бедствовала. У М. Оспанова было две жены. Бездетная узбечка Менке и дочь татарских купцов Мурзагалимовых Мастура, родившая пятерых детей. Жили все вместе, перебравшись из Никитинки в Семипалатинск.
О страданиях родственников Мухамедии лучше всего говорит заявление его жены Менке на имя прокурора Восточно-Казахстанской области. Она писала в 1956 году:
«Мой муж Оспанов Мухамедия был арестован в октябре 1937 года. С момента его ареста до последнего времени я не имею никаких сведений о судьбе мужа. Испытывая тяжелый образ жизни, имея многочисленное семейство, я была вынуждена обратиться в Верховный Совет СССР с просьбой сообщить о судьбе мужа. Представитель КГБ по Семипалатинской области сообщил, что Оспанов Мухамедия умер 6 сентября 1944 года после тяжелой болезни. С момента ареста мужа и по сей день слышим упреки и недоверие отдельных лиц, оскорбительные слова: «враги народа». Все это унижает нас и наших детей. Мне 60 лет, и я не верю, что муж был врагом народа…»
Как видим, потребовалось почти полвека, чтобы имя фельдшера очистилось от скверны. Символично, что наследники Оспанова по-прежнему связаны с охраной здоровья народа. У Мухамедии Оспанова было пятеро детей: Жаныбек, Узбек, Сара, Тамара, Казбек. Старший Жаныбек, окончив Алма-Атинский медицинский институт, стал военным врачом. У Жаныбека и дочь, и внуки тоже врачи. Живут в России. Второй сын Мухамедии – Узбек – учитель, но среди его детей нашелся-таки радетель здравоохранения: это Лязат Узбековна Оспанова, которая трудится в медсанчасти поселка Карагайлы. Оспановы твердо продолжают традиции своего предка, о судьбе которого мы пока имеем лишь отрывочные сведения. Хотелось бы, чтобы эта публикация прозвучала как приглашение к более детальному и серьезному разговору о нелегкой судьбе фельдшера из каркаралинских степей.
Юрий ПОПОВ,
краевед
1990 г., 2000 г. , 2022 г.
