В древние времена верили, что подвески и зеркала усиливают силу кыл-кобыза
Архаичный музыкальный смычковый инструмент занимает достойное место в фольклорных ансамблях. Свой вклад в общую гармонию звучания вносит и прима-кобыз, о котором специалисты говорят, что он искусственного происхождения.
Фото kazpravda.kz
Никто не берется точно утверждать, когда именно этот таинственный инструмент появился в обиходе степных шаманов и лекарей. Считается, что его создателем был тюркский сказитель, композитор, покровитель шаманов и «отец» кыл-кобыза Коркыт-ата.
Личность по-настоящему легендарная. Мифами овеяны его рождение и вся жизнь. Если верить народной молве, он с детских лет умел играть на всех музыкальных инструментах. Но ему хотелось научиться воспроизводить звуки природы. Однажды задремав, увидел ангела, который подсказал ему, что его творение должно быть похоже на берцовую кость шестилетнего верблюда, обтянутую его же кожей, а на струны пустить волосы из хвоста пятилетнего жеребца. Согласно другому поверью, кыл-кобыз появился в результате поиска Коркытом бессмертия. Гонимый этой мыслью, он уходил от людей, но во всем видел скоротечность жизни – в старом сгнившем дереве, в выцветшем под лучами солнца ковыле, обрушившихся горах. В этом случае певцу Степи также явились ангелы и подсказали, что делать. Смастерив инструмент, он заиграл, не останавливаясь, и сама смерть не смогла подступиться к нему.
Спустя столетия технология изготовления кыл-кобыза осталась прежней. А может быть, счет идет на тысячи лет?
– Во всех учебниках пишется, что Коркыт жил в VIII-IX веках. Но в то время на территории Казахстана уже начал распространяться ислам, тогда как кобызовая музыка появилась гораздо раньше. Некоторые музыковеды, в том числе Мурат Ауэзов и Саида Елеменова, сходятся в том, что инструмент существовал задолго до этого, – объяснила преподаватель Карагандинского колледжа искусств им. Таттимбета, кандидат искусствоведения, музыкальный теоретик Жангуль Кожахметова.
Кыл-кобыз никогда не звучал на праздничных тоях. Изначально он был инструментом шаманов и лекарей, которые применяли его для общения с аруахами, изгнания злых духов.
– Он считался священным, наделенным особой силой. Простой смертный не то чтобы играть не мог на нем, но и просто взять в руки, – отметила она.
По словам собеседницы «Индустриалки», даже его конструкция несет в себе сакральный смысл. Он состоит из трех частей – бас, орта, аяқ, что указывает на модель мира в тенгрианстве. Корпус изготавливается из цельного куска дерева – считалось, что в нем живет поющая душа дерева.
– Дека оборачивается кожей верблюда, которая имеет свойство так сильно сжиматься на солнце, что для фиксации даже не требуется клея. Вспомните легенду о манкурте из произведения Чингиза Айтматова, когда на головы пленных надевали шапочки из только что освежеванной шкуры, превращая их в безмолвных рабов. Кроме того, этот материал придает инструменту особое звучание. Хотелось бы также отметить, что нередко в дно чаши вставляли небольшие зеркальца. Их расценивали как окно в потусторонний мир. Также на инструмент подвешивались маленькие колокольчики или блестящие металлические пластины, чаще всего в форме лепестка, как образ Мирового древа. Во время ритуала они не только создавали определенный музыкальный фон. Наши предки верили, что это позвякивание обладает очищающим действием, – рассказала Жангуль Аубакировна.
Интересные факты сообщил ее коллега Жанхаш Жумабеков, единственный в Караганде педагог по классу кыл-кобыза. В его личной коллекции – немало интересного. Так, один из учеников, как-то поехав на каникулы домой, в Туркестан, нашел никому не нужный инструмент, буквально валяющийся на улице.
– Датировать его можно концом XVII – началом XVIII века. Сложно понять, из чего он изготовлен и какие инструменты для этого применялись, но могу однозначно сказать, что древесина очень твердая. Еще одна особенность заключается в том, что его «ушки» сделаны из таволги. Я пробовал на нем играть – звук хороший, но требуется заменить струны, – объяснил музыкант.
Рядом лежит нар-кобыз – подарок одного из народных мастеров. Он гораздо больше «классического варианта» и отличается формой. Кроме того, разглядывая этот экземпляр, понимаешь, о чем говорила Жангуль Кожахметова, – в лучших традициях шаманов его украшают подвески и зеркала.
Рассказывая об изготовлении инструмента, Жанхаш Ыкыласович объяснил, что абы какой материал для этого не подойдет. Предпочтение отдается красному дереву или березе, причем древесина подвергается длительной сушке с соблюдением температурного режима. В противном случае со временем образуются трещины.
– Для струн ищут именно пятилетнего жеребца черной или белой масти. Животное должно быть норовистым. Правая струна состоит из 70-80 волос, что обеспечивает ей низкий звук, левая – из 50-60. Они собираются в плотный пучок, не скручиваясь между собой, – объяснил педагог.
Что касается прима-кобыза, здесь все основано на реальных фактах. Как отметила Жангуль Кожахметова, это искусственный инструмент. Его история не насчитывает и одного века:
– Он был создан специально для оркестровой музыки. Дело в том, что у кыл-кобыза каждый волосок – струна, что дает определенный обертон. Получается, если ля первой октавы – 442 Герца (скрипка, фортепиано), то при игре на этом старинном инструменте создается вибрация в диапазоне от 430 до 450 Герц. Создавая оркестр народных инструментов при Казахском центральном исполнительном комитете, Ахмет Жубанов, художественный руководитель коллектива и первый дирижер, будущий академик и народный артист Казахской ССР, вместе с мастером Эмануэлем Романенко занялись его реконструкцией и совершенствованием. Прима-кобыз строем, струнами, формой получился похожим на скрипку. Разница заключается в том, что при игре его держат вертикально.
Утратил ли он от этого свою уникальность и индивидуальность? Отчасти да, но, тем не менее, его любят слушать за богатство звуков, колорит и тембр. Даже в современном обличье кобыз волнует душу.
Асель ЖЕТПИСБАЕВА
