Восьми квадратных метров хватает, чтобы творить чудо. Крошечная мастерская на девятом этаже панельного жилого дома в Караганде словно святилище для скромного, но известного в музыкальных кругах Казахстана мастера по изготовлению домбр Аманжана Садуәқасова.
Тридцать лет здесь живет его ремесло, а с ним музыка. За это время в его руках родилось около трех тысяч живых инструментов с голосом, характером и историей.
– Если бы была поддержка, то расширил бы мастерскую, обучал бы ребят, передавал бы им это ремесло. Но, видно, мечтам пока не суждено сбыться. Сколько лет обиваю пороги, безуспешно… – вздыхает он.
Домбра в его руках – не просто инструмент. Для него это дух степи, голос предков, который он высвобождает из благородного дерева. Она стала национальным брендом. Ею восхищались мэтры – Нұрғиса Тілендиев, Мағауия Хамзин, Қаршыға Ахмедияров и многие другие. Сегодня мастер заканчивает две особенные домбры. Их заказал легенда казахского кюя Секен Тұрысбек. Одна – из дерева арши (можжевельника), другая – из американского ореха.
– Новая домбра как необъезженный жеребец. Сначала нужно приручить. Хотя корпус готов, но впереди еще масса работы: вставить лады, обработать гриф, отшлифовать, покрыть лаком и натянуть струны. На хорошую домбру уходит не меньше двух недель, – объясняет он, не отрываясь от резца очередной заготовки.
Первая домбра, сделанная Аманжаном в 1990 году, до сих пор стоит у него дома. Он бережно и аккуратно смахивает с нее пыль и начинает играть. Тонкий, чистый, глубокий звук наполняет тесную комнату. «Сколько бы лет ни прошло, хороший инструмент не стареет», – говорит он. Она как домашняя реликвия. Тут же хранится и детская домбра, которую он сделал когда-то для сына. В минуты усталости до сих пор берет в руки аршевую домбру, играет на ней кюи, в звуках завораживающей мелодии восстанавливая силы. Внуки тоже не выпускают из рук детскую домбру.
Мастер в тени
В мастерской стоят и другие уникальные инструменты, помимо привычных форм: домбра-амулет, қозыкұйрық, калақ, трехструнная круглая с широким корпусом. Настоящая коллекция для будущего музея. Возможно, однажды они займут там свое заслуженное место. Но пока висят на бетонных стенах маленькой комнаты.
Мастер помнит, как в 1998 году его аршевая домбра победила на конкурсе «Үкілі домбыра шеберлері» и была отправлена в музей Құрманғазы в Астрахань Российской федерации. Другая, изготовленная для талантливого певца традиционных песен Мейірхана Адамбекова, украшает мультимедийный музей в Алматы.
Сам Аманжан Садуәқасов – уроженец земли талантов, Актогая. Когда-то жил и трудился в Талдыкоргане. Работал в мастерской при знаменитом ансамбле «Алтын дән», позже – при педагогическом институте имени И. Жансугурова. Его домбры неоднократно побеждали на республиканских конкурсах, и благодаря ему ученики оттачивали свое мастерство.
Судьбоносная встреча
– На одном из конкурсов в Алматы я занял третье место. Ко мне подошел народный артист Казахстана, известный композитор-кюйши, домбрист Мағауия Хамзин, посмотрел на домбру и сказал: «Поезжай в Балхаш. Развивай национальное искусство. Там такие мастера, как ты, очень нужны». После этих напутствий все решилось, – вспоминает он.
В то время Балхашская администрация открывала в городе национальный центр. Аманжану предложили мастерскую, дали жилье. На пять лет заключили контракт. За это время он обеспечил музыкальными инструментами все местные творческие коллективы. После переехал жить в Караганду. С тех пор работает в той самой крохотной мастерской. Руки все так же в стружке, а квартира пахнет деревом, как степь на рассвете…
Он последний мастер в Сарыарке, кто продолжает изготавливать инструменты из арши – ценного душистого дерева. В свое время на них играли великие кюйши. Это уже редкость. А потому и очередь на месяцы, а то и годы вперед.
– Не хочу гнаться за объемом. Поэтому не тороплюсь, делаю только две в месяц. Но с душой. Чтобы каждая говорила. Сейчас оркестры, ансамбли ездят за инструментами в Алматы или Шымкент. А ведь мы можем делать их здесь. Кроме того, на рынок поставляют дешевые домбры. По 150-200 штук в месяц. Но домбра – не просто корпус со струнами. Мастер в первую очередь должен сам быть кюйши. Иначе он не прочувствует, что делает, – поясняет Аманжан-ага.
И еще с горечью говорит: «На «Домбыра күні» только и слышишь: «Столько-то музыкантов сыграли на площади, еще столько – на сцене». Все превращается в акцию. А где же уважение к мастеру, который создает этот инструмент? Хоть бы в праздник вспомнили о нас. Или в День мастеров. Ведь мы – часть этой культуры».
Мастер при разговоре не скрывает свое беспокойство о будущем.
– Чтобы расширить мастерскую и обучать ребят, нужно не более пяти миллионов тенге. Три станка, инструменты – вот и все. Я не прошу себе зарплату. Пусть будут три-четыре парня рядом. Я их обучу бесплатно. Это будет на завтра их ремесло и хлеб. А для нации – сохранение наследия.
В музыке слова
В завершение нашей беседы он взял в руки инструмент и сыграл свою собственную композицию под названием «Өкініш», что означает «Сожаление». Он не объясняет, в чем его суть. Глубокая, тревожная мелодия, как будто автор не смог получить ответа на очень важный вопрос…
А после, провожая нас, плотно закрыл дверь мастерской, тут же торопливо заткнул щель у пола тряпкой, чтобы пыль не шла в квартиру. Таков его мир – маленький, но наполненный большой музыкой. Вокруг – тишина. Только в ушах звенят те грустные звуки, как голос мастера, который творит, даже когда его никто не слышит. Может, когда-нибудь его имя будет звучать на всю страну. А пока что домбра говорит за него…
Қайныш БҰХАРБАЙ
Фото автора
