Шли первые годы необъявленной войны. Во время одной из боевых операций 191-го отдельного мотострелкового полка, дислоцированного в провинции Газни, его бойцы, уже возвращавшиеся на базу, заметили двух вооруженных незнакомцев в крестьянской одежде. Кравшиеся по ложбине, они явно пытались избежать чужих глаз. Один ехал на муле, второй шел впереди – выступал в роли дозорного и охранника. Группа опытных шурави молча «рассыпалась» по камням, выбирая цели. Снайпер первым же выстрелом снял пешего душмана, верхового решили брать живым…
Испугавшись пуль, дробящих насыпь буквально в нескольких шагах, всадник в панике свалился с животного и залег рядом. Под прикрытием товарищей группа захвата приблизилась и надежно спеленала пленного. Солдаты попытались поговорить с ним, задав несколько вопросов на фарси (переводчик был в каждом подразделении), однако тот отрицательно мотнул головой, показывая, что не понимает. Да и не походил он на местного жителя – слишком европейская была у него внешность. Пришлось вспоминать языки, которые изучали в школе (английский, немецкий), но это также не принесло результатов. Раздраженные и уставшие после боевого выхода бойцы несколько раз крепко приложили незнакомца кулаком. И только тогда, вскинув в мольбе руки, пленный что-то залопотал, среди его нечленораздельной речи удалось разобрать обращение: «Месье! Месье!..»
К счастью, французский знал взводный. Перекинувшись несколькими фразами со связанным противником, он вызвал по рации командира батальона: «Взяли иностранного инструктора, оказался француз». Комбат поздравил подчиненного и приказал срочно доставить пленного в штаб. Весь взвод радостно улыбался – не каждый день попадается такая добыча…
За этот бой карагандинец Айтпай Жуматаев был представлен к ордену Красной Звезды, однако так его и не получил, наградные документы затерялись в вышестоящих штабах. Это была нередкая история. Наш земляк тринадцать раз представлялся к медали «За отвагу», однако получил ее только в октябре 1982 года – за то, что прикрывал отход роты во время ожесточенного боестолкновения.
– Боевые награды выдавали очень неохотно, зачастую только после серьезного ранения или даже посмертно. Для всей остальной страны войны в Афганистане не было, ее старались не показывать – утверждалось, что мы выполняем интернациональный долг по оказанию помощи братскому народу. Непосредственные командиры говорили по-другому – что мы защищаем нашу Родину на дальних подступах. Однако это была самая настоящая война, кровавая и жестокая, мы видели ее почти каждый день. Гибли наши товарищи, друзья – кто-то от пуль душманов, другие от подрывов на мине, – рассказывает Айтпай Жуматаев.
В армию он был призван в апреле 1981 года, ушел со второго курса физкультурного техникума в Караганде. В военкомат после повестки явился, не раздумывая, – все знали, что первые партии призывного контингента обычно служат за границей, в составе групп советских войск в Германии, Польше, на Балканах, в Австрии, Венгрии, Чехословакии. Однако молодежь повезли не в Европу, путь в которую лежит через Москву, а отправили на юг. Учебный полк, в который попали карагандинцы, находился в Самарканде – и акцент здесь делали на горную подготовку. Уже через неделю пребывания в учебке среди молодых солдат утвердилась уверенность, что служить их отправят в Афганистан.
– Я догадался об этом немного раньше, потому что мой шурин служил в Витебской дивизии (103-я гвардейская воздушно-десантная ордена Ленина, Краснознаменная, ордена Кутузова дивизия), которая была отправлена в Афган в числе первых. 25 декабря 1979 года она принимала участие в захвате важных объектов в Кабуле. Так что уже тогда представлял все немного иначе, чем мои сверстники. Знал, что едем на войну. Но страха не было, нет. Мы ведь были поколением, воспитанным отцами и дедами – участниками Великой Отечественной. Страх пришел позднее, когда принял участие в первом бою, увидел первых убитых. Если кто-то говорит, что не боялся, то не верьте. Или с головой у него не в порядке. Бояться – это нормально, это инстинкт самосохранения. Другое дело, что в определенные моменты нужно превозмогать этот страх, чтобы выполнить поставленную задачу, прикрыть друга. Такими и были наши бойцы – они умели проявлять мужество и героизм, за что их уважали даже враги, – утверждает А. Жуматаев.
Второй горно-штурмовой батальон 191-го отдельного мотострелкового полка, в котором карагандинец служил с июля 1981 года, принимал активное участие во 2-й Панджшерской операции, целью которой было уничтожение укрепленных баз мятежников, засевших в одноименном ущелье. По докладам разведки здесь засело порядка 5 тысяч хорошо вооруженных душманов, которых возглавлял известный полевой командир Ахмад Шах Масуд. Боевики дрались свирепо, советские войска несли большие потери.
– Только наша рота потеряла здесь 14 человек. Погиб и заместитель командира полка майор Александр Опарин, который прикрывал отход с 10 бойцами, впоследствии ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Кстати, рядом с нами соседствовал 177-й отряд спецназа ГРУ под командованием Бориса Керимбаева, легендарного Кара-майора. О его подвигах были наслышаны все наши бойцы. Некоторые солдаты просились в его отряд, но наши командиры говорили: «У Керимбаева желающих хватает, а вы нам здесь нужны», – вспоминает Айтпай Мухтарович.
На его счету – боевые операции в провинциях Газни, Кандагар и Герат, участие в сопровождении транспортных колонн между советскими базами. В этих случаях горно-штурмовые роты выбрасывали на господствующие высоты вдоль основных дорог, чтобы душманы не могли устроить засаду. Часто приходилось действовать в составе передовых дозоров, участвовать в разведывательных рейдах. Нашему земляку везло, пули его миновали, однако один раз Айтпая серьезно контузило при подрыве мины.
Из Афгана он улетел в середине 1983 года, был награжден медалями «За отвагу», «От благодарного афганского народа», знаком «Воин-интернационалист», а в последующем – многочисленными юбилейными наградами. А через три года в ДРА отправился служить младший брат Айтпая – Асылбек Жуматаев. Он воевал семь месяцев, прежде чем погиб – подорвался на медицинской «таблетке» (автомобиль УАЗ-452), когда спешил на помощь экипажу военно-транспортного самолета, подбитого «Стингером» в окрестностях Кандагара…
Если Айтпая Жуматаева можно назвать одним из первых казахстанцев, принявших участие в боях на территории Афганистана, то его товарищ Нурболат Маханов покидал ДРА одним из самых последних. В Союз (а точнее в г. Чирчик Узбекской ССР) его вывезли на вертолете 20 февраля 1989 года – тогда как по официальным данным вывод ограниченного контингента советских войск состоялся 15 февраля, и командующий 40-й армией генерал-полковник Борис Громов публично отчитался, что последним покинул негостеприимную страну. Он слукавил – еще почти неделю после этого наши воины оставались в местах постоянной дислокации, обеспечивая передачу бывших военных баз и некоторого имущества афганской армии.
Уроженец Бухаржырауского района Карагандинской области служил в Афганистане с 1987 года в составе 1060-го артиллерийского полка 5-й Зимовниковской Краснознаменной ордена Кутузова мотострелковой дивизии. В Кандагаре ему приходилось быть и мотострелком, и механиком-водителем БТР-70 в разведроте. В 1988 году был награжден медалью «За боевые заслуги». Дело было вот как. Во время передвижения войсковой колонны советские воины подверглись нападению душманов – была подорвана передняя бронированная машина, убит водитель следовавшего за ней командирского грузовика, при этом сам командир был тяжело ранен. Колонна остановилась. Не растерявшись, Нурболат Маханов бросился вперед, занял место убитого шофера в кабине и вывел тяжелый ЗИЛ-131 из-под обстрела, ловко обогнув подбитую переднюю машину. При этом даже не почувствовал, что ранен в правую руку. Благодаря этому колонна успешно миновала место засады. Нурболат через несколько километров потерял сознание от потери крови, а в себя пришел только в вертолете, на котором его эвакуировали в госпиталь.
Война коснулась многих представителей семьи Махановых. Его отец, Карибай, был сержантом в разведке, принимал участие в сражениях Великой Отечественной. Брат, Зейнолла, служил в Афганистане в 1985-1986 годах (провинция Кундуз), комиссован по ранению, награжден боевой медалью «За отвагу».
– Что могу сказать о взаимоотношениях с местным населением? Хорошие были отношения. Днем дехканин был дружелюбным, гостеприимным, мог накормить голодного бойца в кишлаке, а ночью – выстрелить тебе в спину или поставить фугас на дороге. Не все, конечно, такие были. Но приходилось быть осторожным, – говорит Нурболат Маханов.
После Афгана Айтпай Жуматаев трудился проходчиком на шахте «Карагандинская», был заместителем начальника участка ТКП на шахте «Абайская», сейчас находится на заслуженном отдыхе. Нурболат Маханов долгие годы работал в дорожной полиции – как пришел сюда работать в звании старшины, так и ушел старшиной на пенсию. В настоящее время оба наших земляка активно занимаются общественной деятельностью и военно-патриотическим воспитанием молодежи под эгидой общества ветеранов и инвалидов войны в Афганистане «Ардагер» – встречаются со школьниками, проводят уроки мужества. А также продолжают увековечивать подвиги карагандинцев, воевавших в составе ОКСВА, – устанавливают мемориальные доски и памятные обелиски на родине героев. Сейчас в планах общества «Ардагер» – добиться присвоения имен павших «афганцев» некоторым школам региона.
Спасибо вам, шурави!
Фархат КИНЖИТАЕВ
Фото Александра МАРЧЕНКО,
а также из архива
Айтпая ЖУМАТАЕВА и Нурболата МАХАНОВА
