Первое свидание с Каркаралы состоялось с 23 июля по 5 августа 1953 года. По-разному рождается клубок воспоминаний. В свои 85 лет перебираю листки с дневниковыми записями 1953 года. Так появились наброски моих будущих десяти книг о городе Каркаралинске, его людях, природе и исторических событиях.
Карагандинское эхо
В Караганде я учился в школе № 3 имени Крылова. Была тяжелая послевоенная пора. Но дирекция старалась. Старшеклассникам, интересующимся геологией, ботаникой и биологией, предлагали поехать летом в сказочные, неизведанные Каркаралы. Результаты таких вылазок потом широко обсуждались.
Так, в июле 1950 года в Каркаралы отправились 16 молодых дружных натуралистов. Участники школьной экспедиции записали 6 казахских легенд от лесной стражи, оформили гербарий на 25 растений, подготовили коллекцию минералов из 40 образцов.
Как поведал активист школьных дел Леня Маркман, ребята изучали урочища Таркезен, Жамантас, Кендара, Кабаншал. У Башеевского кордона обследовали пещеру Кзылагаш и замерили ее длину – 27,5 метра.
Особый интерес к окружающему проявляли Дима Коваленко и Борис Зотов. В школу привезли 96 фотоснимков и 11 зарисовок. Следопыты увлеченно оформили стенд своих сборов. Такие вот были школьные «чингачгуки» – романтики из бурлящей жизни героев книги Фенимора Купера «Кожаный чулок». Так открывал я для себя вхождение в загадочно прекрасный мир Степи.
После войны в Караганду вернулись фронтовики. Приехала и моя сестра, военный врач Екатерина Григорьевна Попова с мужем Иваном Николаевичем Перышкиным, техником-строителем.
Конечно, семейная пара включилась в круг фронтового братства. Встречались по разному поводу. И однажды Оразалы Ташимов, бывший офицер Красной Армии, пригласил И.Н. Перышкина к себе в гости, на природу. Ташимов тогда возглавлял Каркаралинский мехлесхоз. Было принято и мое присутствие в этом крае с причудливой формой хребта.
На американском «Студебеккере»
Мое детство прошло на улице Моторной. Зимой мои одногодки осваивали конькобежное дело. На валенки крепили «снегурки». Катались на дороге, где цеплялись за борта грузовиков. Особенно ценился такой зацепер на хвосте у американского «Студера», как мы называли «Студебеккер».
Этот грузовой, трехосный, повышенной проходимости автомобиль по ленд-лизу Америка поставляла в СССР по 1945 год. Уцелевшие от войны экземпляры поступали в сферу перевозок. «Студер» особо ценили геологи, и одна машина попала в Карагайлинскую ГРП, что в 20 км от Каркаралов.
На один из ее рейсов в Каркаралы Иван Николаевич и договорился о нашей поездке. И вот 22 июля 1953 года мы – пассажиры. Нас, шестерых пассажиров, разместили в кузове под тентом на скамейках, что шли вдоль бортов. Ехали медленно. Шофер беспокоился, что пассажиры пострадают от толчков на ухабах.
Трасса Караганда – Колхозное – Каркаралы после дождя блистала лужами. Встречных машин не было, а вот конные транспортные средства попадались.
За Карбышевкой потемнело, силуэты гор слились с горизонтом. Кроме нас, были в кузове еще 4 женщины разных лет. Все они работали в геологической партии. Попутчицы беседовали между собой. Так, я услышал, что одна из них – мать первой советской олимпийской чемпионки 1952 года, дискоболки Нины Пономаревой (1929-2016). И мать как раз едет из Москвы после свидания с дочерью.
До сих пор не могу понять, почему родители Нины оказались в Казахстане. Интернет безмолвствует, но я все же узнал некоторые обстоятельства из жизни семьи Пономаревых.
Они – жертвы глобальных событий в стране в тридцатые годы. Отец Аполлон Васильевич, 1909 г.р., – сын священника, мать Анна Федоровна – дочь кулака. Семью из Ставрополья отправили на лесоповал в поселок Смычка Свердловской области, где Нина и родилась.
В 1936 году Пономаревы вернулись на родину. Аполлон Васильевич был участником Великой Отечественной войны. После работал и художником, и маляром.
…А мы через 13 часов мы прибыли в Каркаралинск. Вышли на Базарной площади. Глубокая ночь. Но сторожа магазинов не спали. Через две подсказки нашли нужный дом.
У каждого свой Шайтанколь
Про Чертово озеро (Шайтанколь) в Каркаралах знают все. Приезжим расхваливают водоем как необыкновенное, пугающее чудо с элементами НЛО.
27 июля 1953 года. Мне нашли проводника – одногодку Марата. Вышли после дождя. Идем, в лесу сыро, шумит речка Большая Каркаралинка, вдоль которой тянется тропа. Виднеются шляпки грибов, пробуем мелкую землянику – вкусно. Птиц мало, повстречали дятла, его нельзя было не заметить. Марат искал поворот к одинокому кедру, талисману леса. Не удалось. Не удалось разглядеть в реке и рыбешку.
Через час избитая цепочка следов вильнула круто в гору. Здесь природа поработала от души. Захватывает дух. Пошли скалы – сундуки богатырского сложения. Осмотрели Чертовы ворота, заглянули в Чертово окно и попытались набрести на каменную лягушку, подругу водяного. Безошибочно перешагнули двухступенчатый порог. На вершине густой лес о чем-то пошептал и расступился. Пахнуло тишиной.
Озеро плескалось между утесами с вековыми соснами. Глубинные жилы вулкана дают красный цвет воды. На плоских валунах заметны наброски надписей.
Списал самые старые: «А.Н. Завьялов 1903», «В. Ситников и Морожников, 1 мая 1905 года». Обошли озеро кругом. Оно имеет сток после ливней. Заметно, что до нас здесь побывали туристы. Они оставили плот из трех бревен, посуду, банки, тряпье. Еще был длинный шест. Марат сказал, что длинной палкой ребята пугают ленивого черта, который днем спит, а по ночам бушует и гонит прочь посетителей.
Много позже узнал, что дикая красота озера была объектом гордости каркаралинцев многих поколений. Особо горожане ценили гостей, которые рассказывали о проделках черта, с которыми им пришлось столкнуться. Это были не пустые слова.
И нарекли «святое»
Столичный журналист Михаил Михайлович Пришвин (1873-1954) заинтересовался озером. С членами клуба приказчиков М.М. Пришвин карабкался к месту обитания нечистой силы. Узнал, озеро нашли местные охотники, которые преследовали маралов по вершинам хребта Бугылы.
Хребет этот имеет сложное нагромождение скал и огромных камней, образующих лабиринт фантастических фигур. Это иногда вынуждало путников бесплодно плутать среди них. Неудачу относили к проделкам злобного шайтана.
Народное немыслимое суеверие поддерживали не все. Бывший уездный начальник Д. Вараксин в газете «Семипалатинский листок» «с легким юмором» и надуманным страхом увеселения отметил:
«За городом Каркаралами
Есть озеро. Оно
В утесах гор заключено.
Живет там черт с хвостом,
рогами,
Мохнатой страшной головой,
Он ночью поднимает вой.
Все звери от него бегут,
Лишь лес медведи стерегут».
Горожане же испытывали непонятное чувство страха. Царство черта должно исчезнуть, для чего принародно водоем следует освятить и окрестить богоугодным именем.
Написали в Омск, и 14 июня 1905 года архипастырь Михаил со свитой богомольцев под порывы ураганного ветра исполнил молитву водоосвящения. Закончилось молебствие, скоро стих и ветер. Над священными водами установили каменный крест с табличкой
«Во Имя Отца и Сына
и Святого Духа
Благодатью Божьей освятися озеро сие и наречено быть
«Святое».
Осталась только ямка
Другие подробности рекомендую извлечь из очерка «У Чертова озера» писателя М.М. Пришвина, опубликованного в газете «Русские ведомости» 25 марта 1910 года.
В частности, он уверял, что скоро крест упал в воду и к озеру вернулось имя «Чертово». Кроме того, в летнее время находятся любители подводной археологии. Ныряют в поисках священной реликвии, однако пока ничего не нашли. А вот выдолбленная четырехугольная ямка, куда входило основание креста, сохранилась.
Про Шайтанколь можно прочитать в лирической поэме Сабита Муканова «Сулушаш».
Лесника звали Кенжебала
28 июля 1953 года. Вчера в дом заходил дед Яша (Яков Петрович Бернацкий, 1889-1977), тутошний лесовод. Он обещал показать глубинку.
Я.П. Бернацкий породнился с Каркаралами в 1909 году, до революции носил чин лесного кондуктора. Прошел все лесхозовские должности вплоть до директорской. Ему 64 года, пенсионер.
Утром дед Яша приехал. Машина «Газ-51», я в кузове. Первая остановка «Линда». Или «Уш карагай». Несколько домиков и кордон, бывшее имение немца Линде, торговца. Он имел здесь пивной заводик. Здание сохранилось. Пробовал мостить подъезд сюда из города.
Далее дорога превратилась в «каражол» – большак из луж и ручьев. Глазею по сторонам. Справа – окраина сплошного леса, слева лес островками отступал от дороги. Взору открылась поляна, на поляне – кордон.
Из домика вышел лесник. Дед Яша звал его Кенжебала. Кенжебала прихрамывал. Недавно хотел взглянуть на сухую сосну, срубить сучья, но сорвался. Леснику привезли продукты, индийский чай и бинокль.
Яков Петрович взял бинокль, навел на гору Кабаний шиш, потом – на Коктюбе. Передал бинокль мне, и я разглядываю горы через окуляры. Разглядел вершину в три зуба на горе Кабаний шиш, на Коктюбе – семь голых каменных пальцев тонули в голубоватой дымке. Удобные места для гнездования орлов.
Из пузатого самовара пили чай со сливками и топленым маслом. Наливали в небольшие пиалы с узором, к чаю подали баурсаки. Сахар – колотые кусочки.
Яков Петрович ранее работал на этом кордоне. Охотился в окрестностях, в 1922 году завалил дикого кабана. Видимо, зверь забежал издалека, может быть даже с Балхаша, и остался зимовать в скирде сена.
Еще раньше истребили медведей, от которых пошло название урочищ Аюшат и Аюульген. Но имена удачливых стрелков забыты.
(Продолжение следует)
Юрий ПОПОВ,
почетный гражданин
Каркаралинского района
