Родился в 1925 году в Караганде. На фронте — с 1943 года, связист. Прошел с боями всю Белоруссию. 15 марта 1945 года во время последнего разведывательного выхода за линию фронта в Восточной Пруссии был тяжело ранен, а из группы в 40 бойцов к своим войскам пробилось всего семь человек. После войны фронтовик долгие годы работал в геологоразведочной партии, затем в тресте «Карагандауголь» и компании «АрселорМиттал Темиртау». На заслуженный отдых ветеран ушел только в 2008 году в возрасте 83 лет.
— Уже не помню, в какой момент нас обнаружили. Зато отчетливо запомнил, как из леса прямо на меня выскочило несколько немецких автоматчиков. Я машинально нажал на спусковой крючок автомата, но выстрелов не последовало, оказалось, перекосило патрон. Как при замедленной съемке смотрел на приближающиеся лица врагов и подумал: «Вот и отвоевался ты, Виктор Андреевич». Позади грянули выстрелы, это приняли бой наши разведчики. Повезло, Бог уберег в тот раз. Зато начался интенсивный обстрел со всех сторон — из пушек, минометов, стрелкового оружия. Отбивались как могли.
За несколько часов ожесточенного боя боеприпасы у наших бойцов стали подходить к концу, обороняться было нечем, многие были убиты. Тогда вызвал по рации огонь советской артиллерии на себя, другого выхода не было, мы уже погибали. Рядом со мной разорвался снаряд, я потерял сознание. Когда очнулся, понял, что истекаю кровью — осколки пришлись в бедро, бок и руку. Рация была разбита. Совсем близко разговоры на немецком, короткие очереди — фашисты добивали раненых разведчиков. Отполз в лес, спрятался под разлапистой елью, кое-как перевязал себя. Решил дождаться темноты и отползать к своим. Не знаю, как дополз бы, сил не было.
Вдруг слышу тихий стон неподалеку. Это был другой наш уцелевший солдат, его ранило в руку. Позвал его шепотом, он — ко мне. Так мы вдвоем до ночи и просидели под елкой. Он говорит: «Я не знаю, куда идти». Успокоил его: «Я знаю». Разбитую рацию закопали здесь же. Шли в полной темноте, ориентируясь на артиллерийский грохот, в той стороне был фронт. Я уже валился с ног от потери крови, а товарищ мой, который всю дорогу меня за собой тащил, как заведенный твердил: «Надо идти! Надо!» Только благодаря ему нам удалось добраться до своих…