…Прошло более сорока лет после кончины Евнея Букетова, но имя его незабвенно, а мысли, воплощенные в формулы, проекты, гипотезы, актуальны сегодня, как никогда. Его книги научно-публицистического характера понятны и близки как технарю, так и гуманитарию.
Читая заново одну из последних рукописных работ Е.А. Букетова «Нефть, уголь и вода в химии и энергетике», находишь именно те перспективы, которые сегодня воплощаются в индустриально-инновационные проекты Казахстана. Уже начат выпуск брикетированного бурого угля, запускается экспериментальный завод по получению жидкого топлива, продолжается поиск альтернативных энергетических источников и многое другое.
В 1967 году Е. Букетов в составе делегации Казахской ССР принял участие в ЭКСПО-1967 в городе Монреале (Канада). Тогда никто и подумать не мог, что главной поисковой темой экспозиции ЭКСПО-2017 в Казахстане станет альтернативная энергетика. Об этом неоднократно академик Букетов писал в своих работах, утверждая, что человечество не должно зацикливаться только на природных углеводородах. Эпиграфом к последней рукописи взяты слова академика В.И. Вернадского: «Вся история науки доказывает на каждом шагу, что в конце концов постоянно бывает прав ученый, видящий то, что другие своевременно осознать и оценить не были в состоянии». И сразу напрашивается мысль: «Почему Евней Арстанович взял именно эти слова? Было ли это предчувствие и осознание некоторой несвоевременности его научной мысли? Или это была горечь сожаления собственного бессилия, ученого, находившегося в то время в опале?» Но, каковы бы ни были истоки мотивации выбора эпиграфа, это еще раз доказывает, что настоящий ученый – в большей степени человек, для которого перспектива научного мышления может находиться за гранью обозримого. И, как отмечает профессор В.П. Малышев, его научный руководитель Е.А. Букетов умел, как никто другой, объяснить сложнейшую идею в самой доступной форме для понимания слушающего.
Приближается 100-летие академика Евнея Арстановича Букетова. В республиканском масштабе – это признание значимости его личности, научных изысканий, широкого диапазона, его деятельности как организатора системы образования, профессора, наставника молодежи.
…Первый мартовский день 1972 года ознаменовался тем, что государственным указом был открыт второй в Казахстане университет, первым ректором которого был назначен Евней Арстанович Букетов. И опять ему пришлось начинать, как и при создании Химико-металлургического института, с закладки первого кирпича, формирования научно-педагогического коллектива.
С тех пор прошло более пятидесяти лет, и Карагандинский государственный университет под новым именем BUKETOV UNIVERSITY занимает свое достойное место в международном рейтинге высших учебных заведений.
Хорошо запомнила, что каждый приезд Бапа, так мы называли брата Евнея Арстановича, был значимым событием не только для нашей семьи, но и, наверное, для всего Северного Казахстана. Возле нашего дома собиралось большое количество редких для того времени легковых автомобилей. Конечно, в силу моего возраста воспоминания и впечатления складывались больше из рассказов отца, матери, старших братьев и просто незнакомых мне людей, соприкоснувшихся с особым магнетизмом Евнея Арстановича. С простотой общения, богатым и красивым казахским языком, с его энциклопедическими познаниями в мировой и русской литературе.
Характерные черты, которые мы находим в воспоминаниях, – жизнерадостность, человечность, справедливость, внимательное отношение к людям, оптимизм. Евней Арстанович не терпел равнодушия, невежества, самонадеянности, подхалимства, грубости, неуважения.
В далекие голодные 30-е годы, когда Букетовы вынуждены были переехать в Тюменскую область, наш отец, Ибрай – Ибрагим, пробыв там недолго, вернулся в родные места. Вместе со своими русскими друзьями – тамырами, построил землянку в селе Марьевка, центре Октябрьского района. К этому времени отец перевез из России племянника Евнея, потому что Марьевская средняя школа давала хорошие знания, в ней преподавали профессора, доценты, подвергшиеся репрессиям и сосланные из Москвы и других городов. Ибрай-ага, так называли его племянники, особенно любил Евнея, полное имя которого – Евин-Габиден. Однажды за отличную учебу его премировали куском ткани. Дядя Ибрай взял этот дефицитный материал и повесил на самом почетном месте – төре. И всем с гордостью рассказывал, что этот подарок его малыш получил за успехи в учебе. Конечно, он даже не предполагал, что поступает как настоящий педагог, дав хорошую мотивацию к отличной учебе.
После девяти классов Евнею Арстановичу пришлось идти работать учителем. Ученики его были порою старше. Как это произошло, пишет в своих воспоминаниях Елизавета Корпич, партийный советский работник: «Учился Евней успешно. Великолепно знал русский язык и литературу, математику и физику. Был остроумен и находчив. В то время не хватало учителей, и более способные ученики были «на учете». Их посылали работать в начальные и семилетние школы. Так, после 9 класса Евней учительствовал. Это были первые годы войны».
К началу 1945 года все уже с нетерпением ждали победы. Жизнь была трудной. Евней Арстанович готовился к сдаче экзаменов экстерном. Кроме него, и другие племянники жили у Ибрая-ага. Наша мама Кадиша-апа всегда старалась прежде всего накормить не своих детей, а племянников мужа, даже при нехватке еды. Электричества не было. Керосиновая лампа со стеклянным пузырем была большим богатством.
Каждый раз, когда Бапа встречался с нами, он рассказывал о нашем отце – Ибрае-ага. Ведь он умер, когда мы еще не повзрослели. Более того, никогда не видели его молодым. Мы поздние дети. Евней Арстанович всегда подчеркивал его заслугу в том, что он и его братья окончили Марьевскую среднюю школу и получили блестящие знания.
Когда я оканчивала школу, Евней Арстанович написал мне письмо. Он настоятельно просил, чтобы я выбрала профессию врача. Отец тоже очень хотел, чтобы я стала доктором. Даже всплакнул. Но я отказалась наотрез. Любила химию, физику, щелкала бином Ньютона, закрыв глаза, видела перед собой стройную структуру бензольных колец. И иногда мне приходит мысль, что если бы Евней Арстанович знал о моих технических способностях, то точно отправил бы на химический факультет! Предпочтение я отдала языкам и литературе, так как, являясь активным участником химического кружка, обратила внимание, что плохо переношу запахи реагентов. Выбрала институт иностранных языков. Когда получила две пятерки по сочинению и литературе, Бапа позвонил и долго расспрашивал о том, как я раскрыла тему «Ты хороша, земля казахская!» Всегда вспоминаю, что каждый раз, узнав о моих успехах в учебе, гладил по голове и повторял: «Адам болады! Адам болады!» Эта программа «Быть Человеком!» стала для меня главной мотивацией жизни.
…Я должна была уезжать в Алма-Ату на предзащиту кандидатской диссертации и поэтому решила 25 ноября 1983 года пригласить Евнея Арстановича на семейный ужин. Почему-то очень захотелось, чтобы он посидел с нами. Дети Арман и Альбина подошли и поздоровались. Он их обнял и пошутил: «Если есть у нас, Букетовых, хорошие качества, то они, вероятнее всего, пошли по женской линии». Все весело посмеялись. Дети ему понравились, и это был тонкий комплимент. Он пришел вместе с Темиртаем Камзабаевичем Камзабаевым, уважаемым педагогом и психологом, который, несмотря на мою молодость, называл меня уважительно Нуреке. Это был очень красивый, интеллигентный человек. Под стать ему была и его супруга – Кусни-тате, умная и деликатная.
Не так часто нам приходилось беседовать с братом, и этот вечер был какой-то по-особенному теплый, сердечный. Мы сидели и слушали Евнея Арстановича. Наша мама тоже сидела за столом. И, глядя на них, я вспомнила, как она рассказывала про военные и послевоенные годы, когда дети и взрослые выходили в поле и собирали пшеничные колоски, затем молотили их и мололи на ручной мельнице. Эти рассказы казались мне какой-то историей, близкой к сказкам. А в это время Евней Арстанович оканчивал школу экстерном и готовился к экзаменам. Мама улыбнулась и вздохнула: «Как давно это было. Я ночью плету сита, а Евней читает толстые книги. Сразу несколько. Уже и керосин в лампе выгорает, а он все читает и читает».
Стол был полон яств. Евней Арстанович, держа в руке чайную ложку, сказал: «Как все-таки странно в жизни. Когда мог и хотел есть, еды не было. А сейчас все стоит на столе, а есть нельзя. Вот это что такое?» Я говорю: «Облепиховое варенье». «Наверное, попробую», и с удовольствием съедает чайную ложку варенья, не обращая внимания на свой сахарный диабет.
«Кадиша, – обращается он к нашей маме, – поживи у нас с Копей. Места хватит». Мама, конечно, соглашается. Ему нравится сидеть возле нее вечером, как в ранней юности. Он читает книгу или просто смотрит, как крутится ее ручная веретешка. Не может Кадиша-апа сидеть без дела!
Нурсулу БУКЕТОВА,
доктор филологических наук,
профессор, ректор Института языка и перевода «Лингва»,
член Клуба ректоров Европы
Фото из личного архива Н. Букетовой
