Окончание.
Начало в номере от 09.11.2023 г.)
«22 ноября 1976 года. В фонде № 6 Центрального музея музыкальной культуры имени М.И. Глинки есть всего одно письмо к жене из Каркаралинска, из которого мной и сделаны выписки. Все остальное, связанное с этим городом, перенесено Затаевичем в примечания книги «500 казахских песен и кюев»…
Фото: kazpravda.kz
«7 июля 1977 года. Должна сообщить Вам печальную новость – весной умерла дочь Затаевича Ольга Александровна. Оставшийся после нее архив вместе с ее сыном мы отправили в Алма-Ату, в Центральный архив по улице Абая. Там, насколько я знаю, также ничего нет о людях Каркаралинска…»
«31 января 1978 года. Решила отказаться по настоянию врачей от продолжения работать над книгой о Куляш Байсеитовой и продать имеющийся у меня архив по Затаевичу. Это почти все его сборники, две серии фортепианных «Миниатюр на казахские темы», огромное количество фотографий, связанных с Казахстаном, и другие редчайшие материалы. Написала в краеведческий музей г. Алма-Аты, в архив…»
«10 февраля 1978 года. Затаевичем я занялась давно. В 1967 году я была в Алма-Ате, где проработал 25 лет, встретилась с композитором Б.Г. Ерзаковичем. Рассказала ему о своих изысканиях в музее Глинки. Он предложил писать об этом. В семидесятом году сбор материала о Затаевиче был завершен. Рукопись отослана в «Жазушы». Летом 1973 года рукопись прошла три закрытые рецензии и в 1976 году увидела свет. Но из книги многое урезано. Выпали страницы, посвященные описанию голодного и холодного Оренбурга, моих первых встреч с ним, записи песен на постоялом дворе, поездка во Фрунзе… Шлю Вам эти отрывки. Посылаю Вам очень редкие фото Затаевича».
Фото: enjott.com
«24 марта 1978 года. Порадовал меня очень приятным известием Борис Григорьевич Ерзакович. Преподнес весточку о том, что режиссер Серик Айтбаев с «Казахфильма» закончил работу над фильмом о Затаевиче. Ерзакович был музыкальным консультантом. Режиссер втиснул в двухчастевый документальный фильм роль Затаевича в становлении профессиональной музыкальной культуры Казахстана, его подвиг музыкального этнографа. Упоминается и моя фамилия в фильме как литературного консультанта».
«28 марта 1978 года. Думала, что же написать Вам на книге. Возникла мысль о «цепной реакции». Не знаю, насколько мне удалось провести ее в книге. То есть мысль о том, что личное обаяние, неуемный, не по возрасту темперамент, безраздельная отдача избранному делу, вера в нужность его, огромный талант – все это покоряло людей, попавших в орбиту Затаевича, начиная с нищего на базаре и кончая комиссарами и поэтами».
Через три дня после отправки этого письма Ирина Анатольевна переходила улицу и попала под трамвай. Оставшиеся материалы, в том числе неоконченная рукопись о Куляш Байсеитовой, которую Левицкая хорошо знала, были отправлены в Алма-Ату.
В Каркаралинске А.В. Затаевич находился с 26 июля по 8 августа 1926 года. Он жил на квартире бывшего городского учителя, потом почтового работника В.В. Ситникова. Жена хозяина дома – преподавательница местной школы – и его «девяностолетняя мать, хозяйственная и бодрая старушка», не только уступили композитору просторную комнату, но и частенько оказывали услуги в качестве добровольных переводчиц. К числу своих каркаралинских помощников А.В. Затаевич относил «высокоталантливого и энергичного доктора С.И. Кропанина и его супругу, пианистку по образованию, очень много способствовавших работе». Композитор заглядывал в дом Кропаниных, чтобы проиграть на пианино записанные им за день мелодии.
В Алма-Ате я отыскал Сергея Сергеевича Кропанина – сына известного каркаралинского врача, доцента Казахского политехнического института. Десятилетним мальчиком встречал он в гостиной своего дома странствующего собирателя-музыканта.
– Гадаете над благодарственной записью Затаевича моим родителям? Два обстоятельства тому причиной. Во-первых, в семье хранился отличный экземпляр пианино марки «Беккер». Во-вторых, мать Наталья Васильевна Кобылина, выпускница Петербургской академии, сама увлекалась казахской музыкой.
Нужно ли говорить, с каким вниманием записывал я в блокнот слова собеседника. Оказывается, Наталья Васильевна вела не только музыкальный кружок в Народном доме. В 1924 году, погрузив на арбу полированный «Беккер», Кропанины всей семьей выезжали на джайлау Беркаринской волости, в аул известного Жакыпа Акпаева. Наталья Васильевна делала нотные записи отдельных музыкальных пьес, разучивала их и исполняла перед степной аудиторией. Слушатели таких концертов потом часто наведывались в дом «даргера» (врача) Кропанина, спрашивали о здоровье «черного ящика», просили исполнить знакомую мелодию.
– Александр Викторович, – закончил свой рассказ Кропанин-младший, – с интересом просмотрел коллекцию нот матери, сравнил со своими записями. Были у них и споры по поводу правильной трактовки отдельных песен…
Я далек от мысли, что память Сергея Сергеевича сохранила все детали встреч Затаевича с родителями. Однако очевидно – русская пианистка Наталья Васильевна Кропанина с полным правом может быть отнесена к кругу каркаралинских корреспондентов этнографа.
Во время летней поездки 1926 года Затаевич прослушал более сотни исполнителей народной музыки. В его записях встречаются имена жителей из различных мест Каркаралинского и Павлодарского уездов. Народному артисту Казахской Республики пели, аккомпанируя себе на домбре, слепой певец из Кызылтау Кокбан, работник милиции Сатхан Балаханов, заведующий Павлодарской совпартшколой Мейрам Алибеков.
Баянаульские песни соседнего, Павлодарского уезда довольно ярко и образно в своих сообщениях характеризовал К.И. Сатпаев. Молодой инженер, впоследствии президент НАН КазССР, встречался с Затаевичем в Москве и передал ему 25 произведений. В примечаниях в книге «500 казахских песен и кюев» Затаевич указывает, что К.И. Сатпаев – «прекрасный знаток и хороший исполнитель баянаульских песен, давший для настоящего сборника ряд очень ценных сообщений не только в области напевов и мелодий, но и текстов, и снабдивший последние русскими переводами».
Встречи с К.И. Сатпаевым позволили Затаевичу познакомиться с рядом прекрасных вариантов творений народных композиторов. Это полная внутренней силы песня «Акбал», спокойная песня Жаяу Мусы «Машкульбай» и драматическая песня Естая Беркимбаева «Хорлан». В репертуар К.И. Сатпаева входили песня-былина «Киса-аны» и несколько семейно-бытовых мелодий, как «Альди бопем», «Ынкар» и другие.
Земляк К.И. Сатпаева – археолог, академик А.Х. Маргулан – поделился с Затаевичем песнями Абая Кунанбаева. Неоднократно встречался Затаевич и с еще одним уроженцем Баянаула – певцом-импровизатором Исой Байзаковым. Его песня «Гакку» вошла в первую казахскую оперу «Кыз Жибек», которая стала популярной не только в Казахстане, но и за его пределами.
На маршруте Семипалатинск – Каркаралинск Александра Викторовича ожидали поистине необыкновенные встречи. В Кентской волости выделялся знанием песен Мукаш Юсупов, в Аксаринской – молодой землеустроитель Абак Копашев и его друг Камеш Тленшин. Самым юным помощником Затаевича был восьмилетний Назымбек Майчикин из аула Омара Баурской волости. Пели композитору Мустафа Искаков из Абралинской волости, молодая татарка Хайни Маширова, Зияда Айдаров и другие ценители народной музыки.
Очень много песен собрано Затаевичем у народных аульных учителей – мугалимов. Перед началом учебного года они приехали в Каркаралинск на специально организованные курсы. Очень многие из них отзывчиво отнеслись к просьбе композитора и посещали его квартиру большими группами. Руководитель этих курсов Муратбек Божаев, уроженец Прибалхашья из шестого аула Дагандельской волости и сын бия Божая Джанкаирова, сумел заинтересовать композитора песнями родных мест. Повышенное внимание к прибалхашским песням не раз проявляется в комментариях Затаевича.
«За шесть недель работы – около 340 песен… Среди семидесяти сообщений каркаралинских мугалимов, очень ценных по своей непосредственности и свежести, особенно выделяются напевы трех волостей северного побережья озера Балхаш, почти недоступного для научных экспедиций в летнее время».
Из этих семидесяти записей учителей Котан-Булакской, Чубартауской и Дагандельской волостей в портфеле композитора насчитывается 31 прибалхашская песня. В этом не было ничего удивительного. В этих отдаленных волостях еще до революции стараниями поборников образования в летний период в особых юртах работало несколько аульных школ. В Шубартауской волости выделялся энергичный Оспанкул Менаяков, сын известного бия Менаяка Бегембетова. Оспанкул Менаяков, 1866 г.р., трижды избирался волостным управителем, два раза заместителем и один раз бием аула. Его служба была отмечена Похвальным листом (1892), Почетным халатом 3 разряда (1898), Почетным халатом 2 разряда (1905). 21 сентября 1904 года Степной генерал-губернатор утвердил Оспанкула Менаякова почетным блюстителем Шубартауской аульной школы. На свои средства содержал учителя, покупал тетради и оплачивал другие расходы.
Наибольшее количество – восемь напевов – сообщил учитель Чубартауской волости Мусаиль (Мурасил) Менаяков, 1897 г.р. Одну песню наиграл на домбре его брат, тоже учитель, Туркбай (Турумбай) Менаяков, 1891 г.р. Судьба исполнителей была сурова. В 1930 году за участие в Шубартауских волнениях первый был осужден на 5 лет, а второй – на 10 лет ИТЛ. С ними пострадали еще два учителя Крымбай Менаяков (5 лет) и Джакамбай Менаяков (3 года). Так, в один прием Шубартауский район лишился четырех носителей степной культуры.
Семь песен приходится на долю учителя Абзалбека Медеубаева (аул № 6 Котан-Булакской волости). Среди них А.В. Затаевич отметил оригинальное исполнение песен «Кара-тубет», «Айсаулем» и «Орта-бойлын». Из этого же аула Котан-Булакской волости приехал в Каркаралинск Сатмахамбет Иманбаев. Про него А.В. Затаевич сообщает: «Он пробрался с берегов далекого озера Балхаш – свыше двухсот километров пути, при полном бездорожье и безлюдье, среди изобилия змей и всякого гнуса». С. Иманбаев пел песни «Жалган» / «Обманчивая судьба», «Сыргама» / «Скользящая», «Кыздын-ана» / «Женская доля», «Конырказуйрек» / «О гусях и утках» и другие.
Если судить по записям Затаевича, учителя Котан-Булакской волости в музыкальном отношении были более подготовлены, чем представители Чубартауской и Дагандельской волостей. Они подарили композитору девятнадцать не известных ему песен. Кроме А. Медеубаева и С. Иманбаева, еще шесть степных мелодий сообщил учитель аула № 5 Котан-Булакской волости Тажикей Тлеубеков.
В Каркаралинске А.В. Затаевич встречался и с еще одним уроженцем и жителем Прибалхашья Асылбеком Майтасовым. Старый домбрист приехал из аула № 1 Дагандельской волости в уездный город по делам. С большим мастерством исполнял он три очень трудные пьесы для домбры, в том числе популярный в народе кюй «Аблай кара жорга» / «Черный иноходец хана Аблая» и кюй «Сарыузен» / «Желтый поток». Последний прозвучал 17 апреля 1927 года в Малом зале Московской государственной консерватории на концерте казахских музыкальных произведений. Исполнил кюй «Сарыузен» каркаралинский певец Габбас Айтпаев. Вместе с ним выступали и другие певцы степного края: Амре Кашаубаев, Калибек Куанышбаев, Кали Байжанов, Далила Онгарбаева, Жамбике Шанина. Концерт проходил под руководством А.В. Затаевича.
А.В. Затаевич оставил только отрывочные, порой состоящие всего из двух-трех строк сведения о певцах-исполнителях. Возможно, путешествующий собиратель казахских песен встречался и с известным акыном и артистом Прибалхашья Шашубаем Кошкарбаевым. Факт же заочного знакомства этих людей не вызывает сомнения.
Когда Манарбек Ержанов, паренек одного из бедных прибалхашских аулов, стал пробовать свой голос на состязаниях юных певцов, Шашубаю Кошкарбаеву шел пятый десяток. Манарбек любил бывать в ауле Жербулак, где жил акын, и слушать его песни. В середине двадцатых годов юноша приехал в Алма-Атинскую область – тогда это была обширная Джетысуйская губерния – зрелым профессиональным певцом. Однажды он спел песни Шашубая молодому поэту и журналисту И. Джансугурову, который позже, во время своей поездки в Москву, напел их Затаевичу.
Вот как звучит записанный А.В. Затаевичем перевод четверостишья из «Песни Шашубая»:
«Сын Кошкарбая – Шашубай мое имя.
Беден скотом, но одарен я словом.
Зарабатывай хоть тысячу в день – не разбогатею,
Дыра у меня вместо кармана».
В своей жизни Манарбек Ержанов добился значительных успехов, ему было присвоено звание заслуженного артиста республики. Он лично встретился с Затаевичем, но это случилось уже в 1934 году в Алма-Ате на юбилее, посвященном десятилетию плодотворной деятельности музыкального фольклориста. Из репертуара М. Ержанова композитор отобрал три песни: «Жарыс» / «Соревнование», «Уа-шаржан» и «Калка» / «Милая». Они были включены в подготавливаемый к изданию третий том казахской музыки. К сожалению, новый сборник в свет не вышел. Дочь ученого Ольга Александровна передала рукопись в НАН РК, где она хранится и сейчас в рукописном фонде Центральной научной библиотеки.
С учетом песни Шашубая и трех песен М. Ержанова общее число записанных А.В. Затаевичем песен от жителей Северного Прибалхашья возрастает до 35.
Очень интересно было бы проследить и судьбу степных певцов – помощников Затаевича. Я попытался это сделать и отыскал Анаурбека, сына учителя Абзалбека Медеубаева. О своем отце он рассказал следующее.
Абзалбек родился в 1896 году в ауле № 10 Котан-Булакской волости. Принадлежит к роду тобыкты. В 1920 году окончил в Каркаралинске курсы учителей, в 1939 году заочно окончил обучение в Каркаралинском педагогическом техникуме. Работал учителем в Беркаринской и Котан-Булакской волостях, в г. Каркаралинске. В 1953 году вышел на пенсию. За свой труд на ниве просвещения награжден орденом Трудового Красного Знамени, знаком «Отличник народного просвещения», отмечен званием заслуженного учителя Республики Казахстан. Абзалбек Медеубаев умер 4 апреля 1962 года в совхозе им. Абдирова. Шесть песен, записанных Затаевичем от Абзалбека Медеубаева, вошли в книгу этнографа.
Надеюсь, что каркаралинские экскурсоводы будут называть имя А. Медеубаева в рассказе о путешествии А.В. Затаевича. Может быть, и туристы будут черпать сведения о корреспондентах этнографа не только из печатных источников, но и путем самостоятельного поиска? Обширное поле деятельности ждет своих энтузиастов.
В начале своего рассказа я не случайно остановился на письме А.В. Затаевича к Ромену Роллану. Их связывала многолетняя переписка. В 1931 году, когда вышла новая книга А.В. Затаевича «500 казахских песен и кюев» – итог каркаралинского и других путешествий, композитор отправил один экземпляр в Париж. Так ноты 154 каркаралинских мелодий оказались на столе известного французского писателя, музыковеда и общественного деятеля Ромена Роллана. Знаменательный факт в летописи Каркаралинска!
О трудах Затаевича также восторженно отзывались музыкальные деятели Германии и Чехии. Композиторы М.М. Ипполитов-Иванов, Н.Я. Мясковский, С.Н. Василенко, М.О. Штейнберг говорили, что из сборников этнографа они извлекали подлинные сокровища народного творчества. Собранные мелодии помогли в рождении 13-й симфонии Мясковского, «Турксиба» Штейнберга, «Туркменской сюиты» Ипполитова-Иванова, сюиты «Казахстан» Василенко.
Александр Викторович Затаевич прожил 67 лет. Он умер и похоронен в Москве. Мне приходилось бывать у его могилы. Она дорога казахстанцам фигурой акына с домброй, выполненной барельефом на большой плите из белого мрамора. Рядом скульптор Янсон-Манизер изваял русского, внимательно вслушивающегося в игру музыканта. В этой сцене запечатлен жизненный подвиг большого друга казахского народа Александра Викторовича Затаевича.
И в заключение приведу автограф на книге «Живые драгоценности».
«Юрию Григорьевичу Попову.
Цепная реакция началась!
Она в свое время привела меня к Затаевичу, к «Живым драгоценностям». Теперь Вас ко мне. Рада, что растет число подлинных поклонников его могучего таланта, подвига, который он совершил на склоне лет.
Берегите и множьте память о нем!
Ирина Левицкая.
28 марта 1978 года».
Юрий ПОПОВ,
краевед
