(Окончание. Начало в номерах от 18 и 20 апреля 2024 года)
Здесь же в музыкальной школе работал и Вальтер Давидович Роот – великолепный скрипач. Став студентом Бакинской консерватории в 1941-м, прошел весь путь от агитбригады Трудармии до театрального оркестра в музкомедии Каздрамтеатра, который и стал для него консерваторией – такие музыкальные лидеры были в его составе. Благодаря им и своему большому таланту В.Д. Роот стал ведущим педагогом по классу скрипки музыкальной школы. А перейдя из школы в училище, стал основателем карагандинской скрипичной школы. Все скрипачи Караганды разных поколений, выученные здесь, признают его своим мэтром.
Карагандинский театр Музкомедии 1947 г. на гастролях в Алма-Ате. Артисты театра после спектакля «Летучая мышь» с участием солиста Московского театра оперетты засл. арт. РСФСР М.А. Качалова.
Театр музкомедии активно строил новые творческие планы, заботился о своем будущем. При театре, когда приехали Яворские из Ленинграда, Марковы из Иванова, открылась актерская студия, в которой преподавали постановку голоса – Тамара Спиридоновна Шенейх, художественное слово – мастер художественного слова Леонид Давыдович Фонарев, ритмику и пластику – Екатерина Всеволодовна Маркина, мастерство актера – Павел Александрович Маркин. «Ирина Александровна Яворская много сделала для нас, казалось бы, просто концертмейстер, а ведь занималась она с нами с каждым отдельно», – рассказывал Владимир Иванович Городбин, бывший студиец и актер театра, впоследствии директор Карагандинского Дома народного творчества.
Нелли Яворская, дебютировавшая в роли Тони в «Белой акации» Дунаевского – премьере 1945 года, вспоминала о знаменитых артистах театра:
«Это были люди такой культуры, что их никогда не уставали слушать, смотреть. Они ничего не преподавали, но у них всему учились. С этими людьми очень интересно было работать. Они на нас, на молодежь, очень доброжелательно смотрели, т.е. они выполняли не просто свой долг, это было их человеческое призвание. Хочу сказать, что я не кончала никаких студий, кроме этой, при Карагандинском театре, и никаких специальных учебных заведений, а свою школу я получила только от Екатерины Александровны Оловейниковой и Нины Александровны Губчевской – оперной певицы из Новосибирска. Вот этим людям я обязана тем, чем я тогда была на сцене».
Театр, помимо афишных спектаклей на сцене Каздрамтеатра, много работал и в другие дни – спектакли и концерты Театра музкомедии шли и на сцене кинотеатра «Октябрь» в Новом городе, во Дворце железнодорожников в Сортировке и, как шефские концерты, в красных уголках предприятий и нарядных шахт. Их очень любили в городе.
Рецензия газеты как знак качества
Каждую премьеру отмечала вниманием газетная рецензия – «Творческий успех», Ф. Михайлов в «Социалистической Караганде» 25 января 1947 г. восхитился искусством Е. Оловейниковой, А. Зелинской, М. Бальцер, блеснувших мастерством на премьере оперетты К. Целлера «Продавец птиц», поздравил всю труппу с успехом у взыскательного карагандинского зрителя.
Театр выезжал на гастроли в ближние города и поселки – такой театр здесь видели впервые: артисты, многие из которых потеряли все, находили силы из своей, испепеленной личной трагедией души, высекать искру высокого искусства, звенящим от слез голосом, музыкой зажигать сердца людей.
Нелли Яворская: «Я хочу вспомнить о величайшей не только творческой, но и моральной чистоте атмосферы в нашем театре – исходило это, безусловно, от художественного руководителя В.Д. Ахматова. Он считал необходимым с каждым молодым артистом, поступившим в театр, лично провести беседу о театре, его структуре, моральном статусе». Владимир Городбин: «…да, он был очень взыскательным и нетерпимым к неправде, фальши не только на сцене, но и в жизни».
О театре узнавали и за пределами Казахской ССР. Солисты с удовольствием приезжали и выступали в спектаклях карагандинцев. 16 февраля 1948 г. в оперетте «Сильва» солировала приехавшая на гастроли заслуженная артистка Башкирской АССР А. Губченко.
Караганда гордилась своим театром и… решила поделиться своей гордостью со столицей. Успех гастролей, как это ни печально, стал точкой невозврата для театра. Двусмысленность ситуации была в том, что людей, пораженных в правах, осужденных и отбывших срок, свет рампы возвышал, их искусством восхищались зрители, им аплодировали. Искусство их реабилитировало еще до всех официальных реабилитаций.
И одно дело годами выступать в Караганде, где такой все понимающей публики хватало по обе стороны рампы, но когда этот диссонанс предъявили в столице, оргвыводы, что называется, не заставили себя ждать. Поскольку организация этих «опасных» гастролей невольно, по сути, подставила театр, решение приняли соломоново. От греха подальше областной Театр музкомедии поспешили сделать межобластным с перебазированием в Уральск.
А там к «подозрительным» артистам (чего могло и не случиться в Караганде), вскоре нагрянули с теми же арестами, по новому кругу, как это через полгода случилось с Ниной Вадимовной Перишкольник. Вызволить ее переводом в Караганду удалось ценой немыслимых усилий. Нина Энгельгарт-Перишкольник в 1917 г. еще училась в гимназии, позже в актерской студии при Александринке, обладательница красивого низкого голоса, увлекалась вокальными занятиями.
Ещё один достойный внимания памятник архитектуры, к счастью, ремонтируется и сохраняется – Дворец железнодорожников на станции Караганда-Сортировочная. Архитектор Петрайтис. 1937 год.
В 20-е годы нужда заставила стать машинисткой, и вместе со знанием языков это позволило работать во Французском Красном Кресте, а позже во Французской промышленной концессии. После 30 апреля 1948 года – вечера Прощального концерта Театра музкомедии в двух отделениях на сцене Каздрамтеатра, ниша музыкального театра в Караганде опустела. За эти годы он успел привить карагандинскому зрителю вкус к музыкальному театру, у людей появилась потребность в новых театральных впечатлениях. Это далеко не каждому удается. И уже гастролировавшие здесь впоследствии театры на себе испытали, что «пройти» Караганду не просто, а успех иметь тем более.
Рецензия на гастроли Алма-Атинской оперы начиналась с признания, что в театре есть превосходные творческие силы, но при том «…в спектаклях Театра имени Абая неприятны неслаженные ансамбли, вроде секстета во втором действии «Севильского цирюльника», грубый грим Ленского, зеленые березки среди сугробов, измятые фраки у гостей Виолетты.
И уж вовсе недопустимы такие недоработанные спектакли, как «Паяцы»: оркестр настолько ослаблен, что яркая музыка Леонкавалло совсем не звучит. Кроме того, оркестр отстает от певца, хор неслажен и пассивен, на итальянцах русские парики. Грубо намалеванный задник режет глаза. Ослабленный состав оркестра и хора разочаровывает зрителя. И без того сюда приехала половина оперы. Не считаясь с этим, дирекция в течение ряда вечеров назначала параллельные спектакли.
В итоге, например, на третьем представлении «Травиаты» хор состоял из восьми певцов, а в оркестре было всего три скрипки. Массовые сцены первого и третьего актов совершенно пропали. Это расхолаживало и певцов, и слушателей. Конечно, у дирекции театра прекрасные намерения. Она хочет обслужить как можно больше трудящихся. Но нельзя забывать о качестве. Зритель вправе требовать, и требует высокого качества исполнения при всех условиях.
Наш зритель любит оперу. Лучшее свидетельство этому – ежевечерне переполненный зал. Если в последние дни сборы снизились, то в этом скорее вина руководителей театра».
Такой холодный душ, конечно, мобилизовывал актерские коллективы, карагандинскую публику побаивались халтурщики от искусства. И с тех пор высокий уровень культурных запросов карагандинцев не стал ниже. Любовь к искрометному искусству праздничного театра осталась, и ежегодные летние гастроли разных театров оперетты зрители Караганды ждали с нетерпением. Смотрели, слушали, им было с чем сравнивать.
Не прервись тогда та трудная, драматичная, рожденная в этом городе история особо ответственной театральной традиции, яркого творческого подвига, каким бы был сегодня Карагандинский театр музкомедии? Считал бы он аншлагом заполненный зал своей репетиционной сцены? По каким критериям свой успех оценивал, как единственный в стране и не имеющий конкурентов, независимо от зрителя, или все же завоевывая его внимание своим искусством?
Послесловие
Легенды о театре в Гулаге сквозили печалью и восхищением, они долгие годы кружили в театральном сообществе страны, постепенно превращаясь в символы и поэтические образы, чтобы через поколения в 1995 году превратиться в спектакль об этом легендарном театре.
Жанр? Конечно же, оперетта. Веселая, остроумная, щемяще трагичная и светлая, захватывающе динамичная по сюжету. С яркими образами героев. С контрастом эпох 40-х и 90-х годов. Один из постановщиков того пронзительного спектакля – заслуженный деятель искусств РСФСР Георгий Ковтун – сейчас работает в Астане. На вопрос, а может ли он восстановить постановку как эксклюзивный спектакль для Караганды, Георгий Анатольевич ответил: «Если театру важна эта тема – я готов».
Духовность порою становится хрупкой и рассыпается под гнетом духа потребления, это, кстати, который из грехов? Блага, возводимые в культ обществом потребления, могут иссякнуть, такое и в экономически благополучных странах периодически случается, когда ресурсы «из тумбочки» вдруг пропадают, рог изобилия иссякает.
Тогда только сила духа поддерживает жизнь в человеке. История не раз подтверждала эту истину. И пока она не останавливается в своем движении по спирали, человеку нужно об этом помнить, – развиваться и укреплять свои духовные силы, в том числе посредством книг, музеев, театра, музыки. Всего великого нетленного запаса мировой культуры.
Галина ПОЛИЩУК
